Несмотря на то, что недавно полиция сообщила о задержании подозреваемого в убийстве предполагаемого лидера преступного мира Николая Таранкова, это дело будет раскрыто еще не скоро, уверен экс-глава Центральной криминальной полиции Андрес Анвельт. При этом небывалый интерес к убийству Таранкова со стороны общества объясняется тягой людей ко всему таинственному, а также тем, что 90-е в свое время затронули каждого человека в Эстонии.
"Мы мало имеем информации о том, кто был задержан. И мы знаем, что это человек, который якобы совершил это убийство, но в таких делах цепочка преступников всегда намного длиннее, чем просто один убийца. Поэтому полагать, что это дело завершено — немного наивно", — рассказал Андрес Анвельт.
Тема убийства Николая Таранкова вызвала неожиданно высокий интерес в эстонском обществе, а материалы СМИ о нем по читаемости иногда даже опережали статьи, посвященные выборам президента. По мнению Анвельта, такая популярность криминальной тематики вызвана в первую очередь тем, что 90-е, на которые пришелся расцвет преступного мира, в свое время затронули всех без исключения, а кроме того, люди всегда тянулись к чему-то таинственному, что редко оказывается у всех на глазах.
"1990-е действительно были лихими, и когда собираются люди моего поколения — даже не полицейские — обязательно будет затронута эта тема. Потому что всех нас "лихие 90-е" затронули. Но сегодня я вижу большой интерес и у молодежи к преступному миру. Но этот интерес, скорее, литературно-романтический. Потому что мы же об этом читаем и в прессе, и в литературе. Я думаю, что люди просто тянутся к чему-то таинственному. Кто-то, может быть, и сам бы хотел увидеть себя внутри преступного мира, но этого я, конечно, никому не советовал бы", — заметил Анвельт.
То, чем на самом деле занимаются люди круга Николая Таранкова, очень часто не является секретом не только для полиции, но и для общества. Тем не менее часто они остаются безнаказанными.
"Одно дело — просто знать об этом. Тем более, что все-таки время от времени они сидят в тюрьме. Да, Николай Таранков всегда сторонился активных преступных действий. А если эти действия и были, то они проходили в среде преступного мира, где нет потерпевших, и где никто не будет жаловаться", — заметил Андрес Анвельт, подчеркнув, что речь идет о профессиональных преступниках, которые прилагают немало усилий для того, чтобы не быть пойманными.
"Преступность — это их работа. Для них профессионализм — это конспирация. Чтобы их нельзя было поймать. От этого и исходит их авторитет".
Сейчас все чаще звучит мнение, что на место убитого Таранкова в Эстонию устремятся криминальные авторитеты, например, из России, что может повлечь за собой проблемы для Эстонии. По словам Анвельта, это действительно может произойти, тем более что в Эстонии до сих пор не было преступных главарей уровня воров в законе.
"Опасность такая существует. По своему опыту я знаю, что Эстонии в каком-то смысле повезло, так как воров в законе у нас не было. В Латвии их было несколько человек, в России преступностью тоже руководят они. А в Эстонию они приезжали в 90-х, пытались себе найти место, но либо были вынуждены уехать, либо "пропали", как это бывает в бандитском мире".
На вопрос о том, не играют ли основную роль в преступном мире Эстонии русскоязычные люди, Андрес Анвельт ответил отрицательно. Несмотря на то, что в связи с этой темой чаще всего звучат именно русские фамилии, преступность в Эстонии не имеет какого-либо этнического оттенка.
"Я бы не сказал. Даже если мы посмотрим на 90-е годы, когда сюда приезжали кемеровские, краснодарские, соликамские, пермские — через какое-то время мы стали замечать, что в преступном мире становится все больше эстонцев. Так называемые чеченцы Харона Дикаева — там очень много эстонцев. У кемеровских даже один из лидеров — эстонец. В Эстонии пока еще нет этнической преступности", — подчеркнул Анвельт.
Информация по комментариям в разработке