ЕЛЬЦИН О ПЛЕНУМЕ 1987 года #shortsvideo shortsvideo #новости #shorts #short #ельцин #21октября
21 октября 1987 года первый секретарь Московского горкома КПСС Борис Ельцин выступил на октябрьском пленуме ЦК с первой за многие годы условно публичной критикой руководства страны. Наказание было быстрым: Ельцин был лишен партийных постов и сослан на скромную хозяйственную должность. С событий октября—ноября 1987 года начался один из самых масштабных поворотов в истории страны.
Несмотря на отсутствие какой-либо официальной информации, о выступлении Бориса Ельцина вскоре говорила вся Москва. «О том, что произошло, мы узнали через несколько дней от знакомых в руководстве комсомола и журналистов,— вспоминает Александр Шубин, доктор исторических наук, в 1980-е годы активист неформального движения.— В оппозиционной среде разгорелись бурные дискуссии о том, можно ли поддерживать высокого аппаратчика в борьбе с руководством партии. Я считал, что этого делать нельзя: поддерживать опального боярина было не в наших принципах, кроме того, было неизвестно, что он сказал. Но я считал нужным поддержать укрепление гражданского общества и демократических норм, потребовать опубликовать стенограмму пленума. Были и другие мнения: Андрей Исаев (сейчас — первый зампред фракции “Единой России” в Госдуме.— “Ъ”), например, считал, что нужно поддержать Ельцина, чтобы расколоть монолит КПСС». На пикет вышли несколько человек — их задержала милиция, но «вела себя достаточно корректно и отпустила без последствий». Начался сбор подписей и «хождение по инстанциям» в поддержку гласности в деле Ельцина, вспоминает Александр Шубин. Заступились за Ельцина и на его родине в Свердловске. «Около здания облисполкома собрался стихийный митинг из 20–30 человек, и тысячи, может быть десятки тысяч, писем хлынули в Москву, в ЦК, редакции газет, на адрес Ельцина — от преподавательских составов институтов, от цехов заводов, письма шли из самых разных мест СССР»,— рассказывает журналист, биограф Бориса Ельцина Борис Минаев.
На фоне молчащей советской печати зарубежные СМИ бурно обсуждали происшедшее — на страницах New York Times и Le Monde, в эфире «Голоса Америки» и радио «Свобода».
Официальная печать («Правда», «Московская правда») впервые коснулась темы октябрьского пленума после празднования юбилея революции, в публикациях о пленуме МГК 12 ноября. Сообщалось, что пленум «полностью одобрил постановление октябрьского пленума ЦК КПСС, признавшего выступление на нем т. Ельцина политически ошибочным», и освободил Бориса Ельцина от должности «за крупные недостатки, допущенные в руководстве московской городской партийной организацией».
Что именно сказал Борис Ельцин 21 октября, так и оставалось неизвестным. Отсутствие стенограммы только подогревало интерес к речи. Появились ее самиздатовские версии, в которых Борису Ельцину приписывали куда более критические высказывания, чем он произнес на самом деле.
Авторство самиздатовской речи приписывают Михаилу Полторанину — тогдашнему главному редактору «Московской правды», во время президентства Бориса Ельцина ставшему министром печати. В интервью 2011 года Полторанин рассказывал, что «достать знаменитую речь» его просили главные редакторы советских изданий: «Я сел и написал ее… Если бы его реальную речь напечатали, народ разочаровался бы». Бывший сотрудник аппарата ЦК не исключает, что эта версия речи могла быть написана по согласованию с самим Ельциным. Борис Минаев говорит, что Ельцин не имел отношения к ее созданию: «Ельцин ничего об этом не знал. Его помощник Лев Суханов вспоминал, как принес шефу этот текст, купив “речь Ельцина” за рубль у метро, и со смехом ему эту историю рассказал. Тот был, конечно, поражен».
На распространявшихся в стране листках Ельцин «выступал», например, за вывод войск из Афганистана. «Говорил» о продовольственном дефиците: «Мне трудно объяснить рабочему завода, почему на 70-м году его политической власти он должен часами стоять в очереди за сосисками, в которых крахмала больше, чем мяса. А на ваших товарищи, праздничных столах есть и балычок, и икорка, и иные деликатесы, полученные без хлопот там, куда его и близко не пустят». Вкладывали в уста Ельцина критику супруги генсека Раисы Горбачевой («Я вынужден просить политбюро избавить меня от мелочной опеки Раисы Максимовны, от ее почти ежедневных звонков и нагоняев») и жесткий отпор Егору Лигачёву («Не надо, товарищ Лигачёв, на меня кричать, и поучать меня не надо. Нет, я не мальчишка»).
#прошедшеевремя #журналистика #npivnenko #история #хроника #ретро #ностальгия #ельцин #ссср #21октября #политбюро
©ПК-Николай Пивненко-2025
Информация по комментариям в разработке